ТЕМА:

Я его на свадьбу вязать хочу ,а хотела в теме Помогите

Может кто и посоветует насчет фонарика.

И я надеюсь пока время перпит и ниточка еще в пути

Валя! надо посмотреть вообще выкройку фонарика- саму головку рукава- не так сильно убавлять,а при сборке- присобрать.Чтоб она широкенькая вверху была.

Мне еще кажется что он не до конца проймы идет сам фонарик маленький этегантный. Нель я вот всегда заморачиваюсь но очень хочется сделать вещь ,чтоб она была как вторая "кожа" надела и снимать не хочется. Вот брючки сделала. Померила -хорошо. Одела на манекен резинка не Айс. перевязала верх теперь довольна. А с платьем не хочется эксперементировать 27 сентября сее событие. Надо быть красоткой

Да кто ж не любит ,чтоб все было айс.Главное хотеть!А пряжа то успеет?Я тоже жду...

Нелечка с учетом работы нашей обожаемой почты.Я прям не знаю,но должна. Она сейчас в Москве . Ко мне Иришкины посылочки любименькие около недели едут. Надеюсь на этот срок

Валя, у Лин Жак "Техника кроя" есть построение рукава "фонарик". Её без проблем можно скачать в интернете.

Спасибо Леночка пойду искать

Вы кто, сынки?...
Во дворе "Мерс" поцарапал дверь "Оки". Из "Оки" вылезает дед с криками...Из "Мерса" вылез парень, дал по лицу деду: - Моя фамилия Гельцер! Мой отец судья... Дед сел, разогнался и протаранил "Мерс", со словами: - Я в войну танки таранил, а тут всякие немцы меня бить будут! Гельцер с матюками вывалился из машины, размахивая в сторону "Оки" битой... От дворовой лавочки отделились три молодых человека, один из них резко подскочил к разбушевавшемуся "сынку" и коротким ударом в челюсть вырубил падонка. - Вы кто, сынки? - поинтересовался старик. - Партизаны, отец... партизаны... Балконы многоэтажного дома аплодировали стоя.

блин, у сына вторая смена это же засада. мало того, что младшую забирать из школы некому, так и вообще во вторую учиться сложнее.

а у меня старший ещё и не одет в школу. летом в отпуске не стала брать-благодаря прошлому лету-урок-вырос за два месяца-выше меня. теперь одену здесь, прямо 31 августа.

Виринея, сочувствую. Вторая смена - жесть. А школа у вас далеко? Доча не может сама ходить?
Я сегодня завершила последние приготовления к школе. Все, можно начинать это девятимесячное мучение.

Аня, школа ооочень далеко, одну я ее точно не отпущу. У меня и сын сам стал ездить только в середине 3 класса.
У нас продленка есть и в 1 и во 2 классе, просто сына жалко - т.к. вторая смена заканчивается в 18.45. пока домой доедет будет почти 20 часов. Никакой личной жизни.
А у него девочка появилась, он ей подарок на др 2 месяца готовил (то выяснял что она любит, то деньги копил). А еще под окнами красивую надпись-признание сделал. Прям мужчина растет

Девочки, дочитайте до конца, пожалуйста..

ВРАЧЕБНАЯ ОШИБКА
В январе к Антоновне пришел климакс. Поначалу никаких особых проблем это событие не принесло. Не было пресловутых приливов и отливов, потливости, учащенного сердцебиения, головных болей. Просто прекратились месячные и все: здравствуй, старость, я твоя!
К врачу Антоновна не пошла, и так много читала и знала, что к чему. Да, и подруги о себе часто рассказывали, делились ощущениями. Тебе, говорили, Антоновна, крупно повезло. Это же надо, так легко климакс переносишь!
Как сглазили подруги. Стали вскоре происходить с Антоновной странные вещи. Понимала она, что это гормональные изменения в организме, которые бесследно не проходят. Отсюда, наверное, и беспричинная смена настроения, и головокружение, и слабость.
Все труднее стало Антоновне наклоняться к внучке Лизоньке, аппетит пропал, спина болеть стала как-то по-новому. По утрам часто отекало лицо, а по вечерам - ноги. Какое-то время на свои недомогания Антоновна особого внимания не обращала. Первыми забили тревогу невестки: какая вы, мама, квелая стали, бледная. Сходите к врачу, сделайте УЗИ, не тяните, с такими делами не шутят!
Антоновна молчала. Сомнения, что с ней что-то неладно, и так уже давно поселились в ее душе. А тут еще стала сильно болеть грудь, ну просто огнем горит, не дотронуться. Низ живота тянет, спать не дает. Часто бессонными ночами под мерное похрапывание мужа, лежала Антоновна на спине, уставившись в потолок, и тихо плакала, думая о будущем и вспоминая прошлое.
Ну как же не хотелось ей умирать! Ведь только пятьдесят два еще, до пенсии даже не дотянула. С мужем дачу начали подыскивать, решили на природе побольше побыть. Сыновья такие замечательные, на хороших работах. Невестки уважительные, не дерзят, помогают седину закрашивать, советуют, что из одежды купить, чтоб полноту скрыть.
Внучка единственная, Лизонька, просто золотая девочка, не нарадоваться. Фигурным катанием занимается, в первый класс осенью пойдет. Рисует хорошо, уже вязать умеет - бабушка научила.
Как же быстро жизнь пролетела! Кажется Антоновне, что и не жила еще совсем. Вот младшего сына только что женила, еще детей от него не дождалась, а тут болезнь, будь она неладна! Утирала Антоновна горячие слезы краем пододеяльника, а они лились и лились по ее щекам. По утрам под глазами образовывались синие круги, лицо потемнело, осунулось.
* * *
Кое-как пережила Антоновна весну и лето, а к осени совсем ей плохо стало. Одышка, боль в спине страшная почти не отпускает, живот болит нестерпимо. Решилась, наконец, Антоновна записаться на прием к врачу и рассказать о своих страданиях мужу.
В женскую консультацию Антоновну сопровождала почти вся семья. Муж, Андрей Ильич со старшим сыном остался в машине, а обе невестки ожидали ее в коридоре.
С трудом взобравшись на смотровое кресло и краснея от неловкости, Антоновна отвечала на вопросы докторши: когда прекратились месячные, когда почувствовала недомогание, когда в последний раз обследовалась. Отвечала Антоновна долго, успела даже замерзнуть на кресле, пока докторша заполняла карточку, мыла руки, натягивала резиновые перчатки.
Докторша осматривала Антоновну основательно, все больше хмурясь и нервничая. Потом бросила короткое «одевайтесь» и подсела к телефону. Антоновна трясущимися руками натягивала непослушную юбку и с ужасом слушала разговор докторши.
- Онкодиспансер? - кричала та в трубку. - Это из пятой. У меня тяжелая больная, нужна срочная консультация. Срочная! Да, да… Видимо, последняя стадия. Я матки не нахожу. Пятьдесят два… Первичное обращение. Да, не говорите… Как в лесу живут. Учишь их, учишь, информация на каждом столбе, а лишний раз к врачу сходить у них времени нет.
Да, да, хорошо, отправляю. Закончив разговор, докторша перешла к столу и стала оформлять какие-то бумаги. - Вы сюда одна приехали, женщина? - Нет, с мужем, с детьми, на машине мы, - тихо ответила Антоновна онемевшими губами. Только сейчас почувствовала она сильнейшую боль во всем теле. От этой боли перехватывало дыхание, отнимались ноги, хотелось кричать. Антоновна прислонилась к дверному косяку и заплакала. Акушерка выскочила в коридор и крикнула: - Кто здесь с Пашковой? Зайдите!
Невестки вскочили и заторопились в кабинет. Увидев свекровь, все поняли сразу. Антоновна плакала и корчилась от боли, словно издалека доносились до нее обрывки указаний докторши: немедленно, срочно, первая больница, онкология, второй этаж, дежурный врач ждет… Вот направление, вот карточка… Очень поздно, сожалею… Почему тянули, ведь образованные люди… В машине ехали молча. Андрей Ильич не стесняясь шмыгал носом, время от времени утирая слезы тыльной стороной ладони. Сын напряженно всматривался на дорогу, до боли в пальцах, сжимая в руках руль. На заднем сидении невестки с двух сторон поддерживали свекровь, которую покидали уже последние силы.
Антоновна стонала, а когда боль становилась совсем уже нестерпимой, кричала в голос, вызывая тем самым у Андрея Ильича новые приступы рыданий. Иногда боль на несколько мгновений утихала, и тогда Антоновна успевала увидеть проплывающие за окнами машины пожелтевшие кроны деревьев. Прощаясь с ними, Антоновна мысленно прощалась и с детьми, и с мужем, и с внучкой Лизонькой. Уж не придется ее больше побаловать вкусными пирожками. А кто теперь поведет ее в первый класс, кто встретит родимую после уроков? Кто обнимет ее крепко-крепко, кто поцелует ее, кто восхитится ее первыми успехами?..
* * *
В диспансере долго ждать не пришлось. Антоновну приняли сразу. Семья в ужасе, не смея присесть, кучкой стояла у окна. Андрей Ильич уже не плакал, а как-то потерянно и беспомощно смотрел в одну точку. Невестки комкали в руках платочки, сын молча раскачивался всем телом из стороны в сторону.
В кабинете, куда отвели Антоновну, видимо, происходило что-то страшное. Сначала оттуда выскочила медсестра с пунцовым лицом и бросилась в конец коридора. Потом быстрым шагом в кабинет зашел пожилой врач в хирургическом халате и в бахилах. Затем почти бегом туда же заскочило еще несколько докторов.
Когда в конце коридора раздался грохот, семья машинально, как по команде, повернула головы к источнику шума: пунцовая медсестра с двумя санитарами быстро везли дребезжащую каталку для перевозки лежачих больных. Как только каталка скрылась за широкой дверью кабинета, семья поняла, что это конец. Андрей Ильич обхватил голову руками и застонал, невестки бросились искать в своих сумочках сердечные капли, у сына на щеке предательски задергался нерв.
Внезапно дверь кабинета снова распахнулась. Каталку с Антоновной, покрытой белой простыней, толкало одновременно человек шесть-семь. Все возбужденные, красные, с капельками пота на лбах. Бледное лицо Антоновны было открыто. Ужас и боль застыли в ее опухших глазах. Оттолкнув невесток, Андрей Ильич бросился к жене.
Пожилой врач преградил ему дорогу. - Я муж, муж, - кричал Андрей Ильич в след удаляющейся каталке. - Дайте хоть проститься. Любонька, милая моя, как же так, мы же хотели в один день!… - Дохотелись уже, - медсестра закрывала на задвижку широкую дверь кабинета. - Не мешайте, дедушка, и не кричите. Рожает она. Уже головка появилась…
* * *
В родильном зале было две роженицы: Антоновна и еще одна, совсем молоденькая, наверно, студентка. Обе кричали одновременно и так же одновременно, как по приказу, успокаивались между схватками. Вокруг каждой суетились акушерки и врачи. Пожилой профессор спокойно и вальяжно ходил от одного стола к другому и давал указания.
- И за что страдаем? - спросил профессор у рожениц во время очередного затишья. - За водку проклятую, она во всем виновата, проклятая, - простонала студентка.
- Ну, а ты, мать? - обратился профессор к Антоновне и похлопал ее по оголенной толстой ляжке.
Антоновна помолчала немного, подумала, а потом тихо, ибо сил уже не было совсем, прошептала: - Да за любовь, наверное. За что ж еще? Вот день рождения мой так с мужем отметили. Пятьдесят второй годок. Побаловались немножко…
- Не слабо, нужно сказать, побаловались, - усмехнулся профессор.
- Так неужели, и правда, не замечала ничего или хитришь?
- Да, что вы доктор! Если б я знала, если б только подумать могла!.. Стыд-то какой! Ведь я уже бабушка давно. Уверена была, что у меня климакс и онкология впридачу. Вот и в консультации матки не нашли, сказали, что рассосалась, рак, последняя стадия...
- Срак у тебя, а не рак, - профессор раздраженно махнул рукой.
- Все мы живые люди, и, к сожалению, врачебные ошибки еще иногда имеют место быть. Но, хватит разговаривать, тужься, мать, давай. Твоя ошибка хочет увидеть свет!
* * *
Акушерка вышла из родильного зала довольная и исполненная важности. Будет что подружкам рассказать - не каждый день в наше время бабушки рожают.
- Пашкова Любовь Антоновна. Есть родные?
- Есть, - хором ответила вся семья, делая шаг вперед.
- Поздравляю вас, - с нескрываемым любопытством разглядывая мужскую часть семьи, сказала акушерка. А кто отец-то будет?
- Я, - хрипло, не веря еще всему происходящему, сказал Андрей Ильич.
- Он, - одновременно ответили невестки, указывая на свекра. - Обалдеть, - не удержалась от эмоций акушерка и добавила уже с явным уважением.
- Мальчик у вас. Три пятьсот. Рост пятьдесят один сантиметр. Накрывайте поляну, папаша. Еще бы часик и неизвестно, что было бы… К самым родам поспели. Вот чудеса так чудеса. Зачем только в онкологию везли, не понимаю?

(Ольга Клионская)

Сразу поняла,что "бабуля " будет рожать,но смеялась до слез!Кстати с соседкой на эту тему разговаривали на днях.Ох не к добру!

Ой, Нель,а я ж не поняла.. У меня сначала слезы, потом в голос хмыкнула, муж спрашивает ты смеешься или плачешь я говорю - всё вместе
Всё к добру

Я сижу смеюсь- прочитала своему-промолчал,Правда вчера с соседкой о климаксе болтали,а она говорит- ты там поосторожней.И ты тут-как не засмеешься.

А я когда-то давно рожала с такой бабулей, только ей врачи поставили диагноз -климакс.Это было на севере, давно, про узи мы еще даже не знали. Пришло время, "климакс" зашевелился.Она работала со мной в одной конторе, и все заводила со мной разговоры на эту тему, когда, мол рожать, что-нибудь приобрела ли.Поняла я все лишь в палате для роженец (больничка маленькая).Врач боялась, что у нее вены на ногах полопаются, все ноги ей простынями перемотали.И вот две младших дочери( одна училась в училище, другая в 11 классе) стояли под окнами, и ныли :"Мам, ну что у тебя болит?"- Она им : "ноги, доченьки, видите же.."Они -мам, иди домой, мы все сами делать будем... А она лежала, и только одно говорила : как же я им скажу...Родилась четвертая девочка!

Иришк, читала на одноклашках эту историю. Но мне что-то слабо верится, что это правда. Ребенок же шевелится, а последние месяцы, так вообще живот ходуном ходит. Как она могла этого не заметить?