Бабульке на вид лет восемьдесят, худенькая, энергичная и улыбчивая стояла со мной на остановке. Поглядела она на других старушек, жалующихся на свои болячки, и весело сказала:
— Ох уж эти старухи, все они ноют…
— А разве у вас ничего не болит? — робко как-то спросила я.
— Ох и болело детка. Болело, пока я свою смерть не приручила.
— Как это?
— Когда мне было лет сорок пять, у меня обнаружили рак. Удалили грудь. И вот лежу я на койке, болит все. Дома сын еще несовершеннолетний, муж, а я уже считай и не женщина. Муж-то бросит теперь. Лежу, реву в одиночестве, думаю о смерти. И тут заходит медсестра и ко мне: чего, мол, ревешь? Я и шепчу ей: зачем, мол, мне такая жизнь? Помоги мне, ты же медик, у тебя наверняка есть препарат, чтоб уснуть и не проснуться. Медсестра посмотрела на меня, как на полоумную, и ушла. Я испугалась, наверняка теперь врачу доложит, что у меня с головой непорядок. Однако медсестра меня не выдала. На следующий день она подошла ко мне, когда я была одна, и сказала:
— Раз у вас появилась мысль об уходе из жизни, то вы все равно попытаетесь это сделать и причините себе страдания, — она протянула мне маленький пакетик, в котором была всего одна белая таблетка. — Мой муж служил в разведывательном подразделении. Им там всем выдали этот препарат. Это цианид. Смерть мгновенная и безболезненная. Я вошла в ваше положение и думаю, что это пилюля вам нужнее. Только прошу вас, принять ее уже после выписки из нашего отделения, иначе вы подставите меня под статью. И вообще — эта таблетка на самый-самый крайний случай.
Она, не оборачиваясь, вышла из палаты, а я спрятала заветную таблетку. Мне, как ни странно, стало легче на душе, я понимала теперь, что в любую минуту могу избавиться от мучений. Однако решила повременить и не подставлять добрую женщину.
А затем понемногу пошла на поправку, а муж окружил меня заботой. Да, груди у меня уже не было, но у меня была семья, которая требовала моей любви и заботы, а потому таблетка цианида была мной надежно спрятана.
Мой сын вырос, женился, подарил мне внука Витю, и тут на меня свалилось горе — умирает мой муж. Инфаркт. Как во сне я пережила кошмар похорон и поминок, сороковины и вспомнила о своей таблетке. Вертела в руках прозрачный пакетик и собиралась уже его распечатать, но потом подумала о сыне — как он переживет потерю сразу двоих родителей, да и Витенька ж еще кроха, им помочь надо. Спрятала я таблетку опять и взяла себя в руки.
Жили вроде неплохо, но, когда Витьке исполнилось пять, моей невестке вожжа под хвост попала, нашла она себе хахаля и подала на развод. Сынок-то мой разнесчастный запил с горя и стал деградировать на глазах. Лет десять я с его пьянством боролась, пыталась вернуть ему человеческий облик, да все напрасно. Несколько раз я его вдрызг пьяного тащила на себе домой, да раз не уберегла — замерз зимой насмерть. А невестка-гадина и на похороны не явилась, хорошо еще, что хоть Витьку отпустила с отцом попрощаться. Осталась я одна в квартире. Сирота, не нужная никому, немолодая уже и нездоровая. Снова про таблетку вспомнила и поняла, что самое время ею воспользоваться. Жить-то уже незачем. Вынула ее из тайничка своего, смотрю, а она от времени уже раскрошилась почти. Ну, да ничего, лишь бы своих свойств не потеряла, подумала я. Высыпала я из пакетика порошок прямо в рот, водой запила, да чувствую вкус знакомый — вроде аспирин. Сидела минут пятнадцать, смерти ждала, а мне даже не поплохело. Тут только до меня дошло, что меня просто надули и всунули мне таблетку аспирина, на которую я «молилась» все эти годы. Медсестра та видно была хорошим психологом, наврала с три короба. Знала, что пока я на ее «яд» надеюсь, ничего другого с собой не сотворю. Это ж каким таким разведчиком ее муж был, что им там цианид выдавали, ну прямо Штирлиц. А я и уши-то развесила. А потом посмотрела на пустой пакетик из-под «цианида» и поняла, что надо жить дальше. Если уж обходила меня смерть столько лет стороной, так и незачем ей самой лезть в зубы, да и грех это огромный. Тем более что внук у меня хорошим человеком вырос, меня не забыл. Чтоб не скучать, я занялась вышиванием. С молодости к этому талант имела, а потом подзабыла. Увлеклась, интересно стало. Вышивки свои иногда продавала, а то на выставку одну понесла. И там познакомилась с одним интересным старичком. Не скучно теперь вечерами — в шахматы играем. А так у меня все хорошо. У меня две правнучки — Ангелина и Марина. Вот такая вот у меня старость — радость. А кто знает, как бы оно было, если б не дурацкая таблетка аспирина.
Бабушка весело мне подмигнула и бодро зашагала прочь. Она шла, не горбясь и не сутулясь. Она шла шагом человека, у которого еще все впереди. Она не утратила вкус к жизни благодаря тому, что кто-то когда-то ее обманул, подобрал правильный подход к ее душе. С ней поступили вроде бы жестоко, но на самом деле ей дали понять, что она сама хозяйка своей судьбы. Повезло бабуле встретить правильных людей.